Наше государство, позиционирующее себя социальным, как бы заботится об этой категории граждан, устанавливая им группы инвалидности для облегчения жизни. Но возможность этого облегчения отдана в руки так называемых экспертов. К сожалению, многие из них превратили свою должность в средство личного обогащения. Нынче за взятку даже здоровый человек может получить свидетельство об инвалидности.
Информация о том, что Следственным управлением при Прокуратуре Воронежской области возбуждено уголовное дело по факту взяток в системе медико-социальной экспертизы, вызвала немало откликов.
Богучарский суд, например, в июле 2008 г. приговорил за взятки и мошенничество председателя Павловской МСЭ Нину Луневу к восьми годам лишения свободы (условно). На следующий год следователи вскрыли новые эпизоды её хапужничества, и в сентябре 2009г. организатору экспертной службы, а правильнее сказать, организатору мздоимства суд добавил ещё семь лет (условно).
Но возникает вопрос: неужели Лунева одна скрытно наживалась на несчастье людей, а её коллеги даже не ведали этого? С трудом верится, что в маленькой организации никто не знал о деяниях своей начальницы. Будем надеяться, что следователям удастся довести нынешнее дело до суда и посадить очередных «экспертов» на скамью подсудимых. А теперь – письма.
* * * * *
Не думала, что когда в апреле этого года я приду подтверждать свою группу инвалидности, получу столько унижений.
Инвалидом 3-й группы являюсь с апреля 2006 года. После этого каждый год проходила в Калаче медико-социальные экспертизы, которые подтверждали мои заболевания. За 40 лет непрерывного труда у меня их накопилось множество. Сахарный диабет, которым я страдала много лет, дал тяжелые осложнения. Вторичный инсульт, диабетическая ангиопатия нижних конечностей, гипертоническая болезнь 2-й степени, ангиоретинопатия, зоб, хронический панкреатит. Сегодня я совсем плохо хожу, давление такое, что голова раскалывается от боли, нестабильно высокая глюкоза крови, в кабинете окулиста вижу только первую строчку таблицы. Не буду перечислять все патологии, которые выявили врачи областной больницы.
Понятно, что со временем положение лишь ухудшалось, и к весне нынешнего года моё здоровье совсем развалилось. Приехав в Павловскую МСЭ на очередное обследование, я надеялась получить пожизненную группу, а с меня местные эксперты решили даже 3-ю группу снять. Руководитель экспертизы повертел в руках мои бумаги и, усмехнувшись, спросил: «А почему вы не работаете?»
Представляете, 40 лет я отработала, теперь от своих недугов еле двигаюсь, а тут такая ироническая усмешка. Вышла я в коридор и заплакала. Знакомые мне говорят: «Надо было с собой конверт с деньгами взять». Может быть, и правда, надо было?
В прошлом году в Павловской МСЭ возник громкий скандал со взятками. Руководителю дали условный срок, но все остальные люди по-прежнему работают на своих местах, и опять среди инвалидов возникают разговоры о поборах в этом учреждении.
Написала я горькое письмо министру здравоохранения Т.Голиковой. Из Москвы переправили его в Главное бюро МСЭ по Воронежской области. Руководитель этого бюро А.Филимонов ответил мне так: «Инвалидом вы не признаны, так как стойкие незначительные нарушения органов внутренней секреции не привели к ограничению жизнедеятельности ни по одной из ведущих категорий, что не требует принятия мер соцзащиты».
Словом, этот господин считает, что человек я совершенно здоровый и хочу незаконно получить у государства несколько сотен рублей. Если я, мол, не согласна, то могу подать жалобу в Федеральное бюро. В Москву я не поеду и подавать жалобу не буду. На это нужны нервы и денежные затраты. У меня ни того, ни другого уже не осталось. Я уже поняла, что глухую стену медицинского равнодушия мне не одолеть.
Екатерина Андреевна Черных, бывший инвалид 3-й группы, жительница Богучара
* * * * *
В 1943 году семнадцатилетним парнишкой я работал кочегаром в паровозном депо Лиски. Мы водили воинские поезда к фронту. Относились к частям действующей армии, хоть и носили гражданскую одежду. Наши составы были любимой мишенью для немецких бомбардировщиков и штурмовиков. Конечно, и страшно было, и натерпелся всякого.
В один из рейсов наш поезд обстрелял вражеский самолет, и пулеметная очередь «прошила» мою правую ногу. В военном госпитале Тамбова я лечился с 28 марта по 12 июля 1943г. На руках осталась справка о ранении.
К пятидесятилетию Победы мне оформили удостоверение на льготы, а железнодорожная поликлиника выдала посыльный лист в МСЭ, в котором врач-хирург четко указал моё ранение. Пошел проходить комиссию в Лискинское бюро МСЭ, но эксперт Нартова отказалась установить мне статус инвалида Отечественной войны, заявив, что я, мол, «не воевал на фронте».
Обратился с жалобой к руководителю Главного бюро МСЭ Филимонову, но он отказался исправить ошибку своей подчиненной.
После долгих переписок, мытарств и хождений по чиновничьим кабинетам подал иск в Лискинский районный суд.
Судья Шевцов внимал только документам, которые представили эксперты МСЭ. Никаких моих доводов он так и не услышал: в иске было отказано. Словом, выходит, что я – самозванец: выдумал и свои поездки на фронт, и ранение от немецких пуль.
Сильно я расстроился и долго болел от такой обиды. Теперь вот дома сижу, пью лекарства и растираю мазями больные ноги. Только не пойму, для кого же Закон о ветеранах написан, в статье 4 которого есть слова о том, что «рабочие и служащие, работавшие в районах боевых действий и получившие ранения, контузии в период Великой Отечественной войны и приравненные по пенсионному обеспечению к военнослужащим воинских частей, входивших в состав действующей армии, относятся к инвалидам Великой Отечественной войны».
Может быть, для тех законы пишутся, кто, когда требуется, свои права деньгами подтверждает?
Иван Алексеевич Воробьев, ветеран войны, житель г.Лиски.
Источник: communa.ru